11: 3. Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?
Иоанн Креститель хотел удостовериться: Иисус, о Котором все говорят как о великом чудотворце, тот ли Мессия, Которого он крестил в Иордане, или это только Его предтеча?
11: 11. Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его.
По своей подвижнической жизни Иоанн был большим из всех рожденных пророков (Лк. 7: 28). Но пока Христос не исцелил Своей Жертвой человеческую природу, меньший в Царстве Небесном был больше Иоанна. Поэтому после своей мученической кончины он не на небо взошел, но сошел в ад, в котором и «благовестил сущим во аде Бога, явльшагося плотию, вземлющаго грех мира» (тропарь святому Иоанну Крестителю).
11: 12–13. От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна.
Что это за усилие, которое все пророки и закон прорекли до Иоанна и которое доныне столь необходимо для вхождения в Царство Небесное?
О нем как самом необходимом условии Креститель проповедует в пустыне Иудейской и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3: 1–2). О покаянии как первейшем условии говорит Сам Господь: После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1: 14–15).
Вот какой силой берется Царство Небесное – покаянием! К нему призывали и пророки, и(в определенной мере) закон, но произошла беда: учители Израильские закон покаяния, которым приобретается спасение, подменили законом внешней церковной жизни: жертв, правил, обрядов, дисциплины, возведя все это в своего рода догму. Насколько серьезной оказалась эта подмена, свидетельствуют проходящие красной нитью через все Евангелие гневные обличения Спасителем первосвященников, священников, фарисеев, книжников, законников, отцом которых Он называет самого дьявола (Ин. 8: 44).
Поэтому проповедь покаяния Иоанном Крестителем явилась своего рода восстановлением этого незыблемого условия спасения, и доныне, то есть «отныне навсегда», оно остается таковым.
11: 14. И если хотите принять, он есть Илия, которому должно прийти.
Господь в соответствии с общим убеждением говорит, что перед пришествием Мессии должен вновь явиться пророк Илия (Мал. 4: 5). Но объясняет, что речь идет не собственно о пророке Илии, вознесенном на небо (4 Цар. 2: 11), а о том, который должен прийти перед Христом, как сказал ангел Захарии: в духе и силе Илии (Лк. 1: 17), и указывает на Иоанна Крестителя. Никакого намека на воплощение пророка Илии в Иоанна Крестителя здесь нет[25].
11: 16–19. Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали. Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами ее.
Детский возраст легкомыслен, не способен к серьезному восприятию происходящего в жизни. Впечатления ребенка носят поверхностный, сиюминутный характер. Его не увлекут надолго ни веселые звуки свирели, ни тем более печальные песни. Христос с горечью говорит о еврейском народе. Невзирая на грозные призывы к покаянию аскета Иоанна и Сына Человеческого, проповедавшего близость Царства Божия (Мф. 4: 17), народ оставался равнодушным к духовной жизни. Об этом равнодушии говорит Господь: Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих (Откр. 3: 16). Однако мирское сознание рассматривает состояние теплохладности как совершенно нормальное, естественное: И оправдана премудрость чадами ее.
11: 25. славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам.
Христос укоряет города, жители которых, несмотря на множество Его чудес, не приняли слово Его и не покаялись. При этом Он называет главную причину их ожесточения: они считали себя мудрыми и разумными и в силу этой гордости, этого самомнения не видели необходимости в каком-то еще спасении.
И напротив, Господь указывает на тех простых людей, у которых, как у младенцев, нет самомнения и превозношения, которые осознают свои грехи и страсти, неразумность своей жизни и потому смиряются и ищут очищения своей совести. Они без самооправдания и лукавства, подобно малым детям, принимают слова Христовы и каются. Поэтому Он и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18: 3).
Святитель Игнатий так объясняет причину отвержения мудрыми и разумными учения Христова: «Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собою, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» (Аскетическая проповедь. Гл. 53).
11: 27. Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.
История религий показывает, насколько принципиально новым явилось Благовестие Христово об Отце – Боге по сравнению со всеми дохристианскими религиозными учениями. Оно открыло, что Бог, оказывается:
не просто Разум и Правда, награждающие за добро и мстящие за грехи, но святая, неизменная, истинная Любовь, которая повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5: 45). И поэтому заповеди Его для человека являются не приказом, за исполнение которого Он награждает, а за нарушение наказывает, но заботливым предупреждением о последствиях нарушения духовных законов. Бог – это любящий Отец и Врач, Который исцеляет каждого, кто с покаянием обращается к Нему за помощью;
не царь, который властвует и господствует над человеком и повелевает ему, не считаясь с его волей, но предельное Смирение, которое лишь голосом совести и разума стучится в сердце человека (см. Откр. 3: 20), оставляя за ним полную нравственную свободу. Святые отцы выразили эту истину в таких замечательных словах: «Бог спасает нас, но не без нас»;
спасает не Своим всемогуществом и властью, но крестными страданиями и Воскресением Сына Своего – Богочеловека Иисуса Христа;
нестрастное существо, подобное тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1: 23), но бесплотный Дух, неописуемый и неизобразимый;
не безличная оккультная сила, но Единый в трех лицах: Отец, Сын (Слово-Логос) и Святой Дух, причастником Которого призван стать человек(2 Пет. 1: 4);
не скрытый от людей Владыка, живущий в тайных мирах и оттуда управляющий Вселенной, но Наполняющий все во всем (Еф. 1: 23; 1 Кор. 15: 28).
Это учение о Боге как о любящем Отце всех явилось величайшим открытием в мире религии.
11: 28–30. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.
Труждающиеся и обремененные – это трудящиеся и на мирском поприще, и духовно подвизающиеся, которые нередко, не находя ожидаемого удовлетворения, впадают в уныние, доходят до отчаяния.
Игумен Никон (Воробьев), касаясь духовной стороны этого вопроса, дает такое объяснение: «По указанию святых отцов (Григория Синаита, Симеона Нов. Богослова, Игнатия Брянчанинова), человек переживает состояние полной оставленности, сознания гибели, бессилия и прочее для того, чтобы через познание своих истинных „сил“ (а не мечтательных) стяжать смирение и вполне оценить благодать Божию, вполне оценить Спасителя и Его дары человеку, и не приписать даров Божиих себе, своему подвигу»[26].
В качестве иллюстрации этой мысли можно привести случай из жизни преподобного Силуана Афонского.
Однажды старец Силуан во время молитвы увидел«перед собой огромную фигуру беса, стоящего впереди икон и ожидающего поклона себе… Отец Силуан с болезнью сердца говорит молитву: „Господи, Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?“ И был ему ответ в душе: „Гордые всегда так страдают от бесов“. „Господи, – говорит Силуан, – научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа“. И снова в сердце ответ от Бога: „Держи ум твой во аде и не отчаивайся“»[27].
Игумен Никон так комментирует это явление: «При правильном подвиге это [видение бесов] дается в конце подвига, когда достигнуто бесстрастие; а при неправильном – приводит рано к „прелести“ со всеми последствиями ее: высокоумием, тщеславием, гордостью и бесовскими видениями… По свт.Игнатию (Брянчанинову) и всем свв. отцам, молитва человека должна быть молитвою покаяния, а не исканием благодати. Искание благодати есть признак скрытой гордости, делающей душу доступной бесовским воздействиям. Все – неоплатные должники пред Богом, недостойные милости Божией. Мы все достойны ада. Вот что значат слышанные слова». «…„держи ум твой во аде“, то есть смирись, а не ищи благодатных состояний, которых ни один человек не достоин. Долг грехов наших пред Богом неоплатный. Наше дело осознавать этот долг и умолять Бога о прощении и благодарить Его за все милости. А дать благодать – дело милости Божией сердцу сокрушенному и смиренному, но не плата за труд… Именно по причине отсутствия у старца Силуана надлежащего смирения, ви́дения себя достойным ада и попустил ему Господь познать, кому приносятся его подвиги: „увидел перед собой беса, ожидающего себе поклонения“»[28].
Придите ко Мне… возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем… и найдете покой… Вера, что Господь есть Любовь и что без благой воли Божией ничего не происходит, дает христианину твердость и силу в перенесении самых трудных обстоятельств в жизни. Поэтому обращение ко Христу с молитвой и решимость следовать Его заповедям, Его воле приносит тот покой, тот мир души, о котором апостол писал: И да владычествует в сердцах ваших мир Божий (Кол. 3: 15), который превыше всякого ума (Флп. 4: 7). Необходимым условием действенности молитв и получения этого мира являются смирение и та кротость, пример которых показал Он Сам. Другого пути к получению этого покоя нет.
Господь, называя игом и бременем жизнь по Его заповедям, утверждает, что иго Мое благо, и бремя Мое легко. Действительно, ни в одной религии не мог грешник столь легко получить благо прощения и спасения, как в христианстве. Самый яркий пример – распятый справа от Христа разбойник, первым вошедший в рай. Даже в высшей из всех дохристианских религий – ветхозаветной иудейской – он не мог бы получить спасения, в других же религиях – тем более. Только христианство, даровав покаяние, открыло грешнику врата рая. Поэтому святые отцы и сказали: «Нет греха непростительного, кроме греха нераскаянного» (Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 2).
[25] Об идее перевоплощения хорошо сказал английский философ Локк (+1754): если нет памяти о прежнем воплощении, то нет и тождества личности, нет, следовательно, и перевоплощения, а есть простое рождение нового «я».
[26] Комментарии игумена Никона к книге иеромонаха Софрония (Сахарова) «Старец Силуан»// Игумен Никон (Воробьев). Письма о духовной жизни. М., 2013. С. 564.
[27] Иеромонах Софроний (Сахаров). Преподобный Силуан Афонский. Essex, 1990. С. 20.
[28] Комментарии игумена Никона к книге иеромонаха Софрония (Сахарова) «Старец Силуан»// Игумен Никон (Воробьев). Письма о духовной жизни. С. 567–569.